Умеренная трезвость еще никому не повредила. Марк Твен
«Алкоголизм» — классическое исследование, посвященное наркотику номер один. По поводу алкоголизма существует множество заблуждений. Многие, в том числе и врачи, смотрят на дело чрезмерно пессимистично: считают, что алкоголизм неизлечим. Автор книги, перевод которой мы хотим представить вашему вниманию, доказывает, что это неверно. Эта книга не проповедь, основной ее постулат — алкоголизм не грех, а болезнь, которая лечится. Гудвин разрушает часть стереотипных и ложных представлений, связанных с воздействием алкоголя на организм человека.
В книге исследуются социальные, психологические и медицинские аспекты алкоголизма. Она написана живым и ясным языком и предназначена как для жертв этой тяжкой болезни, так и для их родных и близких, которым приходится нести свою долю страданий.
![]()

Предисловие к российскому изданию
Виноградари и виноделы древнее хлеборобов и хлебопеков. Некогда человеческие племена перешли к оседлому образу жизни именно ради того, чтобы быть поближе к зарослям винных ягод — диким виноградникам. (Выйдя по окончании потопа из ковчега, Ной прежде всего «насадил виноградник».) Таков был первый шаг на пути цивилизации, значение которого для истории человеческого племени можно сопоставить только с приручением огня. Изобретение колеса и освоение множества других технологий состоялись позднее, когда человечество уже перешло к более или менее оседлому образу жизни и потребовалось как-то обеспечивать нужды виноделия: изготавливать кувшины, кубки и прочее, чтобы было из чего пить, в чем хранить и перевозить вино и т.п. Потом пришлось изобрести средства для опохмелки, в том числе капустный рассол. В общем, с выпивки началось неуклонное шествие прогресса. Используя терминологию, предлагаемую современной медицинской наукой, можно сказать, что именно алкогольная зависимость явилась одним из сильнейших побудительных мотивов развития, которое многие тысячелетия спустя было осознано людьми как становление цивилизации и культуры.
Когда чрезмерная алкогольная зависимость стала признаваться грехом и болезнью, опасной и недостойной слабостью? Все говорит о том; что достаточно рано. Во всяком случае, достоверно известно, что неандертальцы и сменившие их кроманьонцы сумели не спиться, а, напротив, дали обильное потомство, заселили и освоили землю и заложили основу всех когда-либо существовавших культур. А это значит, что древние как-то научились регулировать винопитие, ввели свою любовь к выпивке и зависимость от вина в рамки культуры. (Что вовсе не означает отсутствия алкогольных эксцессов, а, скорее, предполагает их: только существование общепринятых и соблюдаемых большинством правил открывает возможности для злоупотреблений.)
Слова предостережения от пьянства содержатся в Библии, у Аристотеля и других древних, но первую масштабную попытку запрета винопития осуществил только Магомет в VII веке нашей эры. Затея эта увенчалась лишь частичным и несколько двусмысленным успехом: в странах мусульманской культуры вина действительно почти не пьют, но о победе трезвости говорить не приходится, поскольку запрещенный алкоголь с успехом заменили продукты переработки мака и конопли.
Систематическое и научное изучение пьянства началось только в XIX в., а поскольку уровень тогдашних знаний был невелик, первые рекомендации представляли собой некую пародию на здравый смысл: клин пытались вышибить клином, и алкоголикам предлагали для избавления от пьянства препараты опиума, а опиоманам — спиртное. Изобретенный в начале XX в. героин вначале предполагали использовать для лечения алкоголизма, откуда и название «героический». Впрочем, в каком-то отношении наука и сейчас не слишком далеко шагнула вперед. Что такое антидепрессанты и транквилизаторы? Во многом те же самые опиумные настойки, разве что привыкание к ним и зависимость от них вырабатывается медленнее.
Самым поразительным, на мой вкус, результатом европейской науки об алкоголизме является определение уровня потребления, с которого можно и должно говорить об алкогольной зависимости, или об алкоголизме: одна доза спиртного в день, где доза равняется одной унции чистого спирта (примерно 30 мл), что эквивалентно 70 мл водки, двум стаканам сухого вина или бутылке пива. На наш российский бытовой опыт это как-то совсем не ложится. При такой-то малости ежедневного потребления записывать человека в безнадежные пьяницы? Здесь только одна догадка помогает мне удержаться от того, чтобы признать всех американских и европейских врачей полными придурками, которые в настоящем пьянстве ничего понять не в состоянии. Может быть, они имеют в виду, что, если уж кто-то берет на себя труд ежедневно отмеривать себе по 70 мл водки, значит, этот напиток его настолько радует и занимает, что надолго он на такой мизерной дозе не задержится, а начнет ее увлеченно наращивать, так что и в самом деле вскоре примется пить всерьез, т.е. до полной отключки? Весьма вероятно, что именно этим соображением они и руководствуются.
Возможно ли исцеление от алкоголизма? Не часто, но бывает, хотя есть различия в понимании того, как это исцеление может выглядеть. В мире, грубо говоря, есть два основных подхода к лечению алкоголизма: американский и европейский. Американские специалисты исходят из того, что алкоголизм — это неизлечимая болезнь, а потому единственное спасение — научить алкоголика жить в состоянии незамутняемой трезвости. Европейские целители считают, что алкоголизм скорее близок к греху, чем к болезни, и являет собой одну из разновидностей разнузданного поведения, а потому подобную личность можно перевоспитать и научить пить по-человече-ски. В сущности, это спор о словах. В определении алкоголизма как болезни европейским медикам и моралистам слышится некое оправдание безудержного пьянства и снятие с больного личной ответственности за свое состояние. Соображение само по себе бесспорное, но... Половые инфекции, как, скажем, сифилис, тоже результат неразборчивой погони за удовольствиями, но никому не приходит в голову отказывать им на этом основании в статусе болезни. Что касается множества примеров, когда злостный пьяница обретает способность вести трезвый образ жизни или контролировать потребление спиртного, то всегда можно сказать про такого исцелившегося, что он и не был настоящим алкоголиком.
Автор предлагаемой российскому читателю книги связывает перспективы борьбы с алкоголизмом с постижением природы передаваемых по наследству механизмов уязвимости перед алкоголем, которые, собственно, и тановятся те, кто по доброй воле выбрал для себя такую жизнь.
Мне не особенно нравится слово «алкоголизм». Я использую его, потому что большинство людей к нему привыкли. Если вы против этого наименования, можно говорить об «алкогольной зависимости». Для краткости я называю алкоголиками (людьми, страдающими от алкогольной зависимости) тех, кто злоупотребляет спиртным, повсюду, кроме главы, посвященной женскому алкоголизму. У многих в жизни был период, когда пьянство превращалось в проблему, но к ним не подходит определение алкоголизма, даваемое в главе 5. Таких людей лучше называть «проблемными пьяницами». О них тоже идет разговор в этой книге.
Что касается моего собственного отношения к пьянству, то оно очень удачно сформулировано в цитате, предшествующей части 1.
Доналд У. Гудвин
Канзасский университет, март 1994 г.

Свернуть